Из пушки на Луну - Страница 15

К оглавлению

15

ГЛАВА VIII

Вопрос о порохе

На очереди оставался вопрос о порохе.

Общественное мнение ожидало его разрешения с напряженной тревогой. Размеры снаряда и длина орудия были уже намечены, и публика спрашивала себя: какая же масса пороха понадобится для выстрела? Никогда еще в истории человечества не воспламенялось сразу такое огромное количество взрывчатого вещества.

Считается общеизвестным, — и до сих пор это часто повторяют, — что порох был изобретен в XIV столетии монахом Шварцем, который заплатил жизнью за свое великое изобретение. Но теперь уже доказано, что предание это должно быть отнесено к числу средневековых легенд, фактически неверных. Пороха никто собственно не выдумал. Давно известен был «греческий огонь», в состав которого входили сера и селитра в различных пропорциях. Вначале это была смесь горючая и шипящая; с течением времени она превратилась в смесь взрывчатую, стреляющую.

Множество людей знает легенду об изобретении пороха, но лишь немногие ясно представляют себе его механическую силу. Между тем это был вопрос очень важный для успеха предприятия Пушечного клуба.

Один литр пороха весит приблизительно два фунта; при воспламенении он развивает почти мгновенно газы при температуре около 2 400°; при свободном расширении эти пороховые газы могут занять пространство в четыре тысячи литров. Таким образом, объем пороха относится к объему развивающихся из него газов, как 1 к 4 000. Отсюда легко представить тот страшный напор, который должны произвести эти газы, когда они сжаты в пространстве, в четыре тысячи раз меньшем их нормального объема.

Эти основные данные были отлично известны всем членам комитета Пушечного клуба, и при открытии заседания 10 октября Барбикен предоставил первое слово майору Эльфистону, который во время войны был главным начальником пороховой части в армии федералистов-северян.

— Дорогие товарищи, — сказал этот выдающийся специалист, — приведу вам сначала бесспорные цифры, которые должны послужить основанием для наших собственных заключений. Ядро в 24 фунта, о котором нам третьего дня говорил достопочтенный Дж. Т. Мастон в столь поэтических выражениях, извергается из орудия 16 фунтами пороха — только шестнадцатью!

— Считаете ли вы эту цифру достоверной? — спросил Барбикен.

— Абсолютно достоверной, — ответил майор. — На заряд пушки Армстронга, выпускающей снаряд в 800 фунтов, идет только 75 фунтов пороха, а колумбиада Родмена, при заряде в 160 фунтов пороха, посылает ядро весом в полтонны на шестимильное расстояние. Эти данные стоят вне всяких сомнений: я присутствовал при пробах этих орудий и лично подписывал в артиллерийском комитете протоколы об опытной стрельбе из этих орудий.

— Совершенно верно, — подтвердил генерал.

— Из этих данных, — продолжал майор, — вы видите, что количество пороха в пушке не увеличивается пропорционально весу ядра. Так, в обыкновенных пушках на ядро в 24 фунта идет 16 фунтов пороха, то есть вес пороха должен составлять две трети веса ядра. Поэтому, если бы между весом ядра и весом пороха существовало постоянное отношение, заряд пороха в колумбиаде Родмена (на ядро в полтонны) должен был бы равняться 333 фунтам; между тем оказывается достаточным всего 160 фунтов, то есть меньше половины.

— К какому же выводу вы приходите? — спросил председатель.

— Дорогой майор, — вмешался Мастон, — если довести вашу теорию до логического конца, то выйдет, что при очень большом весе ядра можно при выстреле совсем обойтись без пороха…

— Мой друг Мастон игрив даже в самых серьезных вопросах, — возразил майор, — но пусть он успокоится: я для нашей колумбиады предложу такое количество пороха, которое вполне удовлетворит его артиллерийское самолюбие. Однако прежде всего я считаю необходимым установить, что во время нашей войны, после целого ряда опытов с самыми большими пушками, количество пороха на заряд было сокращено до одной десятой веса ядра. Вы видите, какая громадная разница по сравнению с прежде существовавшим отношением в две трети.

— Майор совершенно прав, — подтвердил генерал Морган, — но вопрос о количестве пороха зависит прежде всего от его качества, и потому, я полагаю, майор скажет нам теперь, какой сорт пороха считает он наиболее пригодным для нашего выстрела.

— Я предлагаю крупнозернистый порох, — ответил майор: — он воспламеняется быстрее, чем мелкозернистый.

— Это так, — возразил генерал, — но он быстро засоряет пушку.

— Ну вот! — ответил Эльфистон. — Я этого возражения не ждал. Эти недостатки могут иметь значение только для пушки, которая должна стрелять часто и долго, но никак не для нашей колумбиады, которая выстрелит всего один раз. Нам не угрожает опасность, что пушка разорвется; наоборот, для нас необходимо, чтобы порох воспламенился в самое краткое мгновение, потому что, чем быстрее воспламенение пороха, тем полнее и механическое его действие.

— Можно бы взять мелкозернистый порох, — предложил Macтон, — и сделать несколько затравок, чтобы одновременно воспламенить его с разных сторон.

— Конечно, можно, — ответил Эльфистон, — но это чрезвычайно усложнит управление пушкой; поэтому я снова предлагаю крупнозернистый порох, который совершенно устраняет указываемые затруднения.

— Пусть будет так, — ответил генерал. — Я согласен на крупнозернистый.

До сих пор Барбикен не вмешивался в прения. Он предоставил говорить другим, а сам слушал. Очевидно, он обдумывал какую-то свою мысль. Поэтому он только спросил:

15