Из пушки на Луну - Страница 54

Прежде всего он распорядился, чтобы пироксилин подвозился в ограду Стонзхилла постепенно, в определенных количествах и в тщательно закупоренных больших ящиках. Вся масса пироксилина была разделена на 800 тюков, каждый в 200 килограммов весом, что составило 800 пироксилиновых патронов, тщательно приготовленных наиболее искусными артиллеристами Пенсакольского арсенала. Десять таких тюков упаковывались в большой ящик, и поезд подвозил по одному лишь такому ящику. Таким образом, в ограде Стонзхилла никогда не было одновременно более двух тонн пироксилина.

Ящик тотчас же по прибытии разгружался рабочими с необутыми ногами; каждый тюк осторожно переносился к отверстию колумбиады; затем этот тюк спускали на дно колумбиады с помощью лебедок, приводившихся в движение не паровой машиной, а человеческими руками. Цель последней предосторожности заключалась в том, чтобы устранить близость огня; были потушены не только паровые машины, но и все огни на два километра кругом.

Необходимо было еще предохранить массу пироксилина от действия палящих лучей солнца, хотя и ноябрьского. Поэтому работы производились лишь вечером и ночью, при холодном электрическом свете. Источником этого света был электрический ток Румкорфовой катушки, пропущенный сквозь сильно разреженный газ. По своей яркости этот свет, даже на дне колумбиады, не уступал дневному.

Тюки патронов пироксилина складывались на дне пушки в строгом порядке и соединялись друг с другом посредством тщательно изолированной металлической проволоки.

Выстрел из колумбиады предполагалось произвести при помощи электрического запала. Для этого проволоки от всех патронов соединялись в общий провод, который пропускался через отверстие, просверленное в чугунной стенке пушки, а оттуда проникал в одну из отдушин, оставленных в каменной кладке для выхода газов при отливке колумбиады. Поднявшись по этой отдушине до вершины Стонзхилла, этот провод тянулся по столбам на расстоянии более трех километров и соединялся с сильнейшей гальванической батареей, составленной из бунзеновских элементов.

Достаточно было нажать пальцем на кнопку, чтобы замкнуть ток и мгновенно воспламенить полтораста тонн пироксилина.

28 ноября все 800 патронов пироксилина были уложены на дне колумбиады с требовавшейся правильностью. В этой части дела удача была полная.

Но сколько суеты, хлопот и тревог выпало на долю Барбикена! Несмотря на строгое запрещение доступа публики внутрь ограды Стонзхилла, каждый день множество любопытных ухитрялось незаметно перелезать через далеко тянувшийся забор. Это бы еще ничего, но многие из непрошенных гостей доводили свою беспечность до безумия: пробравшись в ограду, они закуривали папиросы или сигары среди тюков взрывчатой смеси! Барбикен выходил из себя, а достойнейший Мастон, стараясь помочь своему председателю, бросался на праздношатающихся зрителей, пускался вдогонку за ними с палкой, подбирал бросаемые ими во время бегства окурки зажженных сигар. Это была тяжкая работа, потому что около ограды теснились десятки тысяч посетителей, пользовавшиеся всяким случаем, чтобы перелезть через забор и удовлетворить свое любопытство.

Мишель Ардан также предложил было свои услуги в качестве стражника и взялся провожать каждый тюк до отверстия колумбиады. Но однажды Барбикен застал такую сцену: Ардан энергично обращает в бегство нескольких курильщиков, но — увы! — сам бежит за ними с зажженной сигарой в зубах! Пришлось убрать этого неисправимого курильщика и учредить за ним строжайший надзор. Но все обошлось благополучно: никто не взлетел на воздух, и колумбиаду зарядили пироксилином без всякой катастрофы.

Третьему пари капитана Николя грозила участь первых двух, но все же оно не было еще проиграно: оставалось еще опустить огромный снаряд на уложенные слои хлопчатобумажного пороха.

Прежде чем приступить к этой последней операции, нужно было разместить в вагоне вещи, необходимые в пути. Вещей набралось очень много, а если бы дали волю Ардану, то не осталось бы места для самих путников. Нельзя себе вообразить все количество вещей и вещиц, которые восторженный француз закупил и собирался захватить с собой на Луну: это была целая выставка безделушек или, во всяком случае, предметов, совершенно бесполезных в предстоявшем путешествии. Пришлось Барбикену вмешаться и отменить почти все затеи Ардана.

Из физических и астрономических приборов путники взяли с собой лишь несколько термометров, барометров и подзорных труб; их уложили в специально изготовленный чемодан.

Чтобы наблюдать за Луной во время полета, а также для путешествий по ее поверхности, путники брали с собой превосходную карту — известную «Марра selenographica» (Лунная карта) Бэра и Мэдлера, — отпечатанную на четырех листах и справедливо считающуюся шедевром наблюдательного искусства и трудолюбия этих почтенных астрономов.

Эта карта воспроизводила с замечательной точностью все подробности, которые были установлены астрономическими наблюдениями на поверхности Луны: ее горы, долины, цирки, кратеры, пики, борозды, их сравнительные размеры, их названия, начиная с горы Лейбница у восточного края Луны до «Моря холода», обозначаемого около северного полюса земного спутника.

Понятно, что такая карта являлась особенно драгоценной для наших путников: они могли подробно изучить географию Луны во время пути и проверять свои знания «в натуре», еще не ступив на Луну ногой, так как имели возможность наблюдать ее из «окна».